Форум » Познавательное в мире наук и религий. » Неотвратимость человеческого счастья. Продолжение 3 » Ответить
Неотвратимость человеческого счастья. Продолжение 3
СИНГ: Неотвратимость человеческого счастья. Продолжение 3. Из множества животных вариантов, необходимый переход от животного к человеку осуществился единично - случайно лишь в одном варианте, который оказался ближе всех к человеческому качеству. Энгельс подчеркивает, что «планомерный образ действий существует в зародыше уже везде…. У животных способность к сознательным, планомерным действиям развивается в соответствии с развитием нервной системы и достигает у млекопитающих уже достаточно высокой ступени» (4). Бесконечное - количественное приближение животного к человеку достигает предельного состояния так, что переход осуществляется спонтанно - скачком, в котором количество отсутствует, а само качество оказывается таким, которое возникает из собственного несуществования и есть «новое качество». «Оно появилось, таким образом, не из предыдущего, а непосредственно из себя» (5). И все же это качество представляет необходимость мирового развития самого первого абсолютного качества мироздания. Количество, которое проявляется в качестве на некоторой удаленности от качественной непосредственности, есть в своем основании то же ничто, но перешедшее из своего несуществования в существование вместе с качеством и сохранившееся вследствие качественной случайности, а не всеобщности. Количество есть реальность качества. Человеческое качество в своей непосредственности оказывается чистым смыслом и Вечностью, снявшей в себе (своё) несуществование Качество есть смысл, заданный мажорностью перехода из несуществования в существование (от смерти к жизни). Эстетика растений и этика животных, завершаемая чувством родовой любви, должны дать наиболее общее ощущение прекрасного в возникшем сознании. Сознание в первобытном состоянии человечества характеризуется синкретизмом, в котором сохраняется качественная непосредственность. Синкретизм есть качественное целеполагание всего количественного процесса, и проявляется как его полная завершенность в единстве с формированием тела и первыми примитивными орудиями труда. Все три части процесса освоения сознанием реальности: чувственное, разумное и практическое присутствуют уже в начале. В бесконечном - количественном переходе от животного к человеку необходимым биологическим средством является головной мозг. Как пишут И. Смирнов и В. Титов, «Именно развитие головного мозга (цефализация) привело к завершению процесса антропогенеза и рождению феномена сознания» [8]. Но при этом победил не мозг хищника, а мозг травоядного, хотя и менее развитый. Так случилось потому, что травоядные оказались ближе к человеческой высшей эмоциональности – всеобщей любви, и это убедительно представлено в христианстве образом самого мирного и самого незащищенного животного - овцы. Христианское начало предполагается как непротивление злу у многих животных (кенгуру, овцы, верблюды и др.). Вспоминаются поэтические строки О.Мандельштама, в которых передано исходное состояние сознания: «Быть может, прежде губ уже родился шопот, И в бездревесности кружилися листы, И те, кому мы посвящаем опыт, До опыта приобрели черты». Речь не может возникнуть моментально; в начале должно быть нечто более простое, более естественное, в чем может выразить себя сознание. Гегель подчеркивает значимость голоса в жизни животного. «Голос есть высокая привилегия животного…, он есть проявление ощущения, самоощущение. Животное обнаруживает вовне, что оно имеет внутреннее бытие для самого себя…. Эта субъективность для себя есть в совершенно абстрактном виде чистый процесс времени, который в конкретном теле становится как реализующееся время сотрясением и звуком». Голос как средство коммуникации является реальным основанием членораздельной речи и в человеке продолжает ту необходимость самовыражения, которая уже существует у животных. М. Харлап отмечает, что на «всех предшествующих стадиях музыка связана с танцем, словом или и с тем и с другим. Само слово «музыка»…обозначало всю совокупность временных искусств» (11). Более всего качественной непосредственности индивидуального начала соответствует мелодия. По Гегелю, таким «свободным звучанием души в сфере музыки является только мелодия» (12). Музыка есть исходное непосредственное коммуникационное средство человеческого качества. И. Зульцер, определяя «слух как «первое из чувств», открывающее доступ в человеческую душу, заключает, что «первое и самое сильное из искусств – то, которое находит путь через слух к душе, а именно музыка» [13]. Когда в абсолютном человеческом качестве проявляется количество, качественная единичность особо природно-одаренного индивида распространяется на всю «необычайно развитую породу человекообразных обезьян». В определении М. Харлапа представлены три естественных этапа развития человеческих коммуникационных средств от непосредственности голоса в музыке (гортань), через его опосредствование с материальностью животного тела в танце (рука), к единству голоса и тела в звуковой всеобщности словесного искусства и к снятию естественной реальности - материальности тела в искусственной - знаковой реальности языка. В историческом развитии первобытного общества первенство временных искусств кажется естественным состоянием, длившемся миллионы лет – так долго преобразовывалось животное тело в человеческое. Но как записано в Википедии, «По трудовой теории, в первобытном обществе искусство зарождается с видом Homo sapiens…в эпоху среднего палеолита, около 40 тыс. лет назад…представлено пещерной живописью, наскальными рисунками, петроглифами и скульптурой». Беспредметность временных искусств проявилась в непризнании их первенства вследствие отсутствия фактических археологических доказательств. Так первое место в науке заняли первобытные пространственные искусства вследствие их доказательной фактической предметности: «Есть антропологическое представление, решительно поддержанное марксизмом, что началом человеческой истории стал труд человека, точнее, его преобразующая предметно-практическая деятельность. В этой связи в решение проблемы природы человека вошло понятие «деятельность». Однако представление о деятельности осталось предметом дискуссии, часто стирающей грани между собственно предметным действием и поведением человека, направляемым фундаментальными жизненными смыслами. Более того, предметная деятельность, на которую опирается деятельная концепция человека в марксизме, не имеет прямого отношения к моральным основаниям человеческого поведения, чем резко ограничиваются возможности подхода при решении фундаментальной проблемы философской антропологии, т.е. проблемы обоснования универсальных общечеловеческих смысложизненных ценностей». (В. Чешев) (24) Все же очевидно, что для того чтобы заняться «предметной деятельностью», необходимо, чтобы животное тело преобразовалось в человеческое и прежде всего руки. Именно это преобразование и осуществлялось с помощью чувственной-психической человеческой деятельности, представленной первобытными временными искусствами. Искусство – это и есть проявление жизненного смысла, будь то музыка, танец или поэзия. Сознание в первобытных временных искусствах еще неотделимо от тела и использует голос, движение тела и звук для самопроявления. В такой «деятельности» исходная эмоциональность и ее практическое завершение реализуются через материальность тела. Тело оказывается первым - непосредственным предметом человеческой деятельности, предшествующим опосредствованным предметам искусственным трудовым, уже отделенным от тела. Спасибо: 0 Профиль Цитата Ответить Ответов - 4 [только новые] dkfdkflbckfd rh.xrjd Майор Пост N: 67 Зарегистрирован: 01.01.16 ссылка на сообщение Отправлено: 05.04.16 23:16. Заголовок: М.Каган, один из не.. М.Каган, один из немногих, утверждал первенство временных искусств: «Но вряд ли можно сомневаться, что «мусическое искусство», которое – увы! – невозможно датировать археологически, начало развиваться в еще более древнюю пору» (15). Эта убежденность М.Кагана основана на том, что временные (мусические) искусства непосредственные, т. е. такие в которых сознание еще едино со своим животным телом и может пользоваться только им для своего внешнего проявления. В пространственных же искусствах сознание определено на уровне особенности, оно уже выделено из тела и противопоставлено ему в собственной пространственной материальной форме создаваемых предметов, удовлетворяющих как духовные потребности в искусстве, так и материальные потребности тела в функциональном труде, являя таким образом «удвоение мира» (16). Пространственные искусства возникают как закономерный результат развития искусств временных – «мусических» вследствие опосредствования сознания с телом. Процесс временных искусств прерывается качественным началом первобытных пространственных искусств 40 тыс. лет назад. Принципиально это положение соответствует утверждению Энгельса о том, что для трудовой сознательной деятельности необходимо было комплексное преобразование животного тела в человеческое (гортань-рука), а также и то, что лишь искусственные орудия труда можно считать началом трудовой человеческой деятельности. «Эти орудия представляют собой орудия охоты и рыболовства» (17). Так от непосредственности - эпохи дикости и проявления себя в музыке (гортань) сознание-время переходит к своему особенному временному состоянию-движению, противопоставляя себя животному телу-материальности в средней части процесса, заданной танцем. Именно в танце происходит комплексное освоение тела. Состояние формирования тела человека из тела животного представлено Энгельсом как закон, «который Дарвин назвал законом соотношения роста…, известные формы отдельных частей органического существа всегда связаны с определенными формами других частей, которые, казалось бы, ни в какой связи с первыми не находятся» (18). Бесконечное-количественное завершение танцевального процесса создает переход от многозначности мимики и жеста к однозначности языка – словесного искусства вследствие снятия материальности тела в знаке. В окончании танца пантомимой (поза, жест) моделируется завершение неорганического бытия кристаллизацией, в которой движение осваивает материю как реальное количество в форме и через эту форму стремится явить свой качественный смысл. Как пишет З. Оруджев, чтобы «получить искомый скол, человек должен многократно осуществлять соответствующие действия, выделяя нужную форму из камня аналитически как его скрытую часть. Последнее необходимо иметь в голове заранее, даже если способ достижения цели не ясен в деталях» (19]. Так называемые «ручные рубила» еще нецелесообразны как орудия труда, поскольку ими «ни рубить, ни колоть что-либо невозможно» (20). Поэтому возникает мысль, что это не столько орудие труда, сколько моделирование Вечностью существования завершающей стадии развития неорганического бытия – кристаллизации и проявление необходимости осознания структуры материала человеком, предваряющее будущее создание действительных орудий труда. Уровень всеобщности сознания представлен во временных искусствах словесным искусством. Собственно качественными знаковыми средствами являются понятие-слово и осознанный скол камня, учитывающий его кристаллическую структуру. Понимание того, что мимика, жест, поза, завершающие танец, соответствуют процессу кристаллизации в завершении неорганического бытия, дает возможность представить эти процессы как стремление к абсолютизации формы качества – движения полным освоением-снятием его внутренней количественной определенности – материи. Но в качественном переходе от танца к словесному искусству – языку вместе с исчезновением внутренней определенности исчезает также и внешняя определенность – сама форма, оставляя в результате ничто-молчание, которое и дает начало искусственной - знаковой реальности-объективности. Так реальностью субъективности оказывается объективность. Понятие речи как средства проявления сознания возникает два раза: в начале и в конце процесса, структурирующего весь многомиллионный период перехода от человекообезьяны к человеку. Так, Энгельс отмечает необходимость речи уже на стадии непосредственности - дикости, которая во временных искусствах представлена знаково музыкой и индивидуальным голосом. Также и в танце вырабатывается общая звуковая - знаковая коммуникация, доступная и понятная всем. В завершении процесса на уровне всеобщности в понятии-слове словесного искусства единичность голоса снята не только качественно в молчании, но также и количественно - во всеобщности звука, и это есть результат особенного освоения материальности тела в танце. Процесс освоения сознанием животного тела соответствует классике диалектического процесса, представленного тремя основными законами, в которых взаимоопределяются фундаментальнейшие противоположности мироздания – качество и количество. Качественный процесс развивается от единства качества и количества в начале процесса, через противопоставление качества и количества в средней части процесса, к их результирующему единству в завершении процесса. Качеством здесь оказываются сознание и время, а количеством – материальность и пространство. При этом выполняется необходимость закона отрицания отрицания – возврат к началу - голосу музыки и его определение на уровне всеобщности - в звуке словесного искусства. Можно также представить и начало качественного процесса, как оно трактуется в законе единства и борьбы противоположностей. Это непосредственное состояние характеризуется количественной неразвитостью человеческого качества, существующего в реальности животного качества, как оно представлено Энгельсом – жизнью первых людей на деревьях. Здесь крайняя противоположность человеческого и животного качеств имеет своим следствием столь же неразрывное их единство вследствие отсутствия в них взаимной определенности. Пространство-тело в непосредственности осваивается временем-сознанием как количество (временных-звуковых точек) временными закономерностями формообразования. Если закон единства и борьбы противоположностей соответствует началу качественного процесса, то закон отрицания отрицания определяет его завершение. Средняя часть процесса представлена законом перехода количественных изменений в качественные и соответствует особенному состоянию, в котором качество и количество выявлены и противопоставлены друг другу как движение и материя. Переход от закономерностей формообразования к форме есть скачок от музыки к танцу. Предельная напряженность, создаваемая в теле музыкальным ритмом, разрешается движением тела и его определением-оформлением в «вихревом» танце. В скачке от музыки к танцу моделируется Большой взрыв и, следовательно, переход от непосредственного досингулярного бытия к особенному бытию, характеризуемому движением материи. Проблема начала чрезвычайно важна для сознания. Можно устранить качественную идеальность сознания, сводя весь процесс к количественному развитию орудий труда, начиная с отколотой гальки «Человека умелого», можно философские мировоззренческие проблемы свести к количественным эмпирическим фактам, удовлетворяющим точное познание, но при этом упустить смысл развития мироздания и человека с их глубинными ритмами. О том, что все едино и большее проявляется в меньшем, показано у Энгельса, «ибо, подобно тому как история развития человеческого зародыша во чреве матери представляет собой лишь сокращенное повторение развертывавшейся на протяжении миллионов лет истории физического развития наших животных предков, начиная с червя, точно также и духовное развитие ребенка представляет собой лишь еще более сокращенное повторение умственного развития тех же предков» (21). Как говорит М. Каган, нельзя «наконец пренебречь в данном случае и свидетельствами онтогенеза, который своеобразно повторяет закономерности филогенеза: в художественном развитии ребенка «мусическое» творчество опережает рисование» (22). Это утверждение первичности временных искусств в художественном развитии ребенка представляется не менее убедительным, чем непосредственная связь временных искусств с телом. Уже то, что процесс первобытных временных искусств соответствует процессу фундаментальных наук, как они были представлены Энгельсом, подтверждает моделирование временными искусствами мирового процесса на качественном - временном уровне, тогда как в фундаментальных науках мировой процесс представлен пространственно - количественно. Первобытные временные искусства целенаправленно организуют переход от тела животного к телу человека. Первобытные временные искусства вместе с пространственными искусствами являются интуитивными средствами познания, претендующими на полную его завершенность, но разворачивающиеся в после-первобытном состоянии в особенность теоретического знания – науки и всеобщность практики материального производства. Необходимость коммуникации – языка уже на ранней стадии дикости, поддерживается Б. Поршневым, которому «ясно, что при упрощенном толковании мысли, согласно которой труд порождает сознание, возникает порочный круг, ибо человеческий труд всегда является целеполагающей деятельностью» (23). Но при этом следует учесть, что веобщность знака языка есть результат развития непосредственности единичного знака голоса в музыке и особенности знаковой формы в танце. Пространственные искусства Неотвратимость человеческого счастья. Продолжение 2.Кажется, что первобытные временные искусства полностью завершают процесс человеческого качества-сознания, снимая в словесном искусстве материальную реальность, заменяя ее знаковой реальностью и тем самым полностью освобождая сознание от материальной-телесной зависимости. Осталось только довершить количественное освоение реальности, как это представлено во всеобщности молчания - исихазме, и тогда сознание вернется к абсолютному качеству мироздания, полностью завершив процесс. Но это чуть-чуть, ни что иное как бесконечно реализующееся количество, практически не имеющее завершения Владислав Крючков Продолжение 4 следует
Ответов - 0
полная версия страницы